Не все деньги мира: почему нельзя выйти из кризиса только за счет бюджета

Российские экономические власти и крупный бизнес уже достаточно давно воспринимают бюджетные расходы как главный ресурс для стимулирования экономического роста — и краткосрочного и долгосрочного.

Нацпроекты и национальный план восстановления экономики позиционируются как разные инструменты экономической политики. Но на практике и то, и другое — массированные бюджетные расходы, причем зачастую замещающие и друг друга, и уже действующие программы.

К примеру, на реализацию нацпроектов в 2019 году было запланировано ₽1,7 трлн. Около 19% этой суммы — расходы на финансовую поддержку семей при рождении детей в виде материнского капитала, которые и ранее осуществлялись за счет федерального бюджета. При этом стимулированию частных накоплений или же негосударственных инвестиций уделяется значительно меньше внимания.

Госрасходы способны стимулировать экономический рост, однако не все из них одинаково полезны. Долгосрочному росту способствуют, в первую очередь, создающие капитал расходы — строительство дорог, инвестиции  в человеческий капитал, в образование и здравоохранение. Эффективность расходов в каждой из этих сфер в основном зависит от качества администрирования, коррупционной составляющей, а также экономической конъюнктуры.

В свою очередь, расходы на силовые структуры и социальные нужды стратегически можно отнести к непроизводительным. Они не создают долгосрочного капитала и потому менее эффективны для обеспечения долгосрочного экономического роста.

Согласно некоторым исследованиям, такие расходы могут даже негативно влиять на рост, хотя и в этой ситуации все зависит от обстоятельств. Скажем, «коронавирусные» социальные расходы едва ли негативно повлияют на экономику — например, выплаты семьям с детьми, а также потерявшим работу гражданам, скорее всего, будут быстро потрачены и поддержат спрос.

Возможности государственного бюджета — при текущем уровне налогов, качестве администрирования расходов и уровне коррупции — ограничены. Поэтому неудивительно, что реализация целей нацпроектов была отложена до 2030 года. Это скорее положительное событие, поскольку из-за невозможности всех расходов одновременно произошел некоторый пересмотр целей и параметров, способный повысить эффективность нацпроектов.

Но при всем масштабе нацпроектов не стоит переоценивать их роль в ускорении экономического роста или запуске « мультипликатора  » — роста экономики не только в момент реализации проекта, но и после его завершения. Это возможно лишь при продуманных планах и разумном распределении средств — что проблематично в случае мегапроектов, когда неэкономические факторы начинают определять направления трат.

Именно поэтому нужно думать в более широком контексте стимулирования инвестиций. Россия нацелилась на экономический рост со скоростью развивающихся рынков — но динамика инвестиций уже много лет держится на уровне богатых и медленно растущих экономик.

Поэтому — помимо масштабных и разумных бюджетных расходов — должны быть запущены механизмы стимулирования корпоративной инициативы.

В первую очередь нужно изменить налоговую политику, которая отдает предпочтение казенным проектам перед частными. Дополнительные сборы из-за повышения ставки НДС в 2020-2022 годах принесут в бюджет около ₽2 трлн — это те средства, которые могли бы обеспечить рост частных инвестиций, сопоставимых с расходами на нацпроекты.

Более 60% всех вложений в основной капитал финансируются российскими компаниями из собственных средств — и дополнительные налоги лишают их этой возможности. Правильными шагами будут временное снижение налогов, отказ от профицита как краеугольного камня бюджетной политики, а также налоговые меры по стимулированию обновления капитала компаний.

Еще одна проблема — сейчас финансовые институты стимулированы вкладываться в менее рискованные гособлигации и проекты с государственным участием в рамках политики Банка России по снижению рисков. Снижение ставок может не дойти до заемщиков из-за кредитного сжатия, хорошо знакомого регуляторам еврозоны и США. Борьба за стабильность и снижение рисков в итоге обеспечивает спокойствие на уровне кладбища.

Наконец, недавние решения вроде введения налогов на доходы от ценных бумаг  и депозитов хороши для бюджетной стабильности — но вкупе со снижением ставок и доходностей подобная политика гонит состоятельных граждан в рискованные активы и лишает инвестиции ресурсной базы.

Расширение ИИС и запуск системы пенсионных накоплений может снять часть проблем. Но без ресурсов любые планы захлебнутся и казенные расходы окажутся главным источником средств, как уже не раз бывало.

Во многих ситуациях для достижения качественного роста эффективнее привлекать частные деньги или действовать точечно. Поэтому «коронавирусные» расходы на здравоохранение, скорее всего, будут эффективнее некоторых трат на эту сферу, запланированных в рамках нацпроектов.

Выделенные в рамках антикризисных пакетов средства вряд ли столкнутся с серьезными бюрократическими преградами и не станут «расходами ради расходов». Во всяком случае, вызванное пандемией замедление реализации большинства нацпроектов дает время на их переосмысление и более качественное исполнение в будущем.